Разговоры в пивной. До и после полуночи (1991)
Из записок пропавшей экспедиции Пандуса. Замок.
Дни шли за днями, недели за неделями, и вот уже больше месяца я не покидал замок. Отвращение к этому полуразвалившемуся каменному мешку и его хозяину отзывалось невероятным притяжением, заставлявшим меня каждый раз откладывать отъезд.
Сухарики.
Я сейчас пью чай с сухариками (бабушкины сухарики другие, со сладким чаем, напоминают). Она сидит напротив меня. Почему я это сделал? Это должно было произойти, это закон природы, как восход солнца или его закат. Она не была больна неизлечимой мучительной болезнью, у неё могли быть здоровые дети (в вашем понимании). Уверен, у неё не могли быть дети и их не будет. Любил ли я её? Почему любил? Я люблю её и буду любить, поэтому я и сделал то, что было нужно сделать. Срезая розу, чтобы на один день украсить трупом её свой дом, давя таракана, просто потому что он противен вам, комара, за то, что он хочет есть, чтобы кормить своих детей, и всякий скот, потому что вам нужно кормить своих.
Вы называете это убийством. Срубая дерево чтобы построить дом или топить печь, вы не убиваете его? Да, и раньше люди рубили деревья, но взамен сажали десять. Забирая одну жизнь, давали десять. Яблоко не срывали, а брали в руку и дерево само отдавало его. Надевая на мальчика автомат и отправляя его стрелять в таких же, за ваши меркантильные интересы. Для вас я сумасшедший, сошедший с ума. Для вас да. Вы мыслите умом. Я разумом. М, какие вкусные сухарики. Тебе нравится? Ах да, я забываю, что ты не можешь, ты их никогда не любила.
И вы убьёте меня. Пусть. Я стану таким же срубленным деревом, но вы не в силах посадить и взрастить ещё десятерых. Как я.
Миссис Дэвис. 3
— Офицер Коллинз?
— Да, — Коллинз ожидал чего угодно, только не этого.
— Миссис Дэвис?
— Да-да, это я!
Здоровенный негр, сверкая белыми зубами протянул женщине руки:
— Вы под федеральной защитой, не беспокойтесь, мы доставим Вас в безопасное место.
— Кхм…, — кашлянул Коллинз.
— Офицер, спасибо за службу. Ваше начальство в курсе.
Они уводили её.
Да кто она мне? Какая разница? Да в этом конверте больше, чем я заработал за пятнадцать лет… Шлюха. Жена, какого-то гандона, по которому плачет электрический стул… И на х… я мне всё это сдалось...
— Вас отвезти, офицер?
— Э…
— Фрэнк! Фрэнк! Я Молли! — завизжала миссис Коллинз.
Ссссука…
Он успел выхватить пистолет, прежде, чем погасла спичка….
Миссис Дэвис. 2
— Что Вы делаете? Как Вас там?
— Для Вас офицер Коллинз. Останавливаюсь. Если ЭТО Вас интересует.
— Что такое?
— Мне необходимо поссать. Это Вас устроит?
Миссис Дэвис прикрылась платком, офицер, пошатываясь, вышел по направлению к заведению с вывеской «Дикий Билл». Мисс Дэвис попыталась позвонить дочери, но сигнала не было.
— Всё в порядке, — дыхнул свежим «Чёрным Джеком» Коллинз.
Он достал сигарету.
— Вы ещё курить будете?
— А Вы угадайте, — чиркнул спичкой.
Дверь Понтиака открылась и закрылась, Коллинз увидел, как миссис Дэвис решительно зашагала через дорогу.
Он успел выхватить пистолет, пока не погасла спичка.
Дёрнувшийся из-за магазина лысый упал, выстрелив в воздух.
Всю обойму Коллинз выпустил в полицейскую машину, выскочившую сзади. Машина медленно остановилась.
— Назад, дура! — он успел поменять магазин, прежде чем… Нет. Теперь ничего.
— Едем! Едем, мадам!
Коллинз запихнул очумевшую женщину на заднее сиденье.
— Что это? Что это?
— Ваш муж шлёт Вам привет.
— Псих!
— Заткнись! До двадцать пятой мы доедем, а там…
— Что там? Вы же пьяный!
— Пошла вон, — очень вежливо сказал Коллинз и открыл дверь.
Дэвис задрожала, не спуская испуганных глаз со своих коленок.
Коллинз захлопнул дверь:
— Немножко осталось…. Просим пассажиров пристегнуться, — он сделал большой глоток из бумажного пакета.
Мисс Дэвис трясущимися руками нашла ремень и пристегнулась.
— Поехали. Одна просьба.
— Да, офицер? — удивительно вежливо спросила Дэвис.
Коллинз с интересом посмотрел на неё:
— Меня зовут Фрэнк.
— Я Молли, — почти получил он ответ.
— Молли, за знакомство? — он протянул ей пакет.
Молли жадно присосалась к нему.
— Эй, эй! Мисс, миссис! — Коллинз отобрал у неё бутылку: — Теперь тихо. Главное, тихо.
Он потихоньку выехал на тридцать четвёртую, через Бродвей.
Проверил пистолет. Вынул мигалку, прилепил на крышу.
— Уф-ф…, тяжко вздохнул он: — Чёрт бы побрал все эти кнопки…
— Что?
Мигалка замигала, сирена завыла, Понтиак понёсся вперёд.
Миссис Дэвис. 1
— Миссис Дэвис? — плохо пахнущий мужчина в помятом костюме стоял в дверях, протирая платком шею.
— Да, — попятилась недурно выглядящая для своих лет дама, презрительно оглядывая его ботинки.
— Офицер Коллинз, — мужчина протянул ей прямо к лицу жетон и икнул.
Нос миссис Дэвис невольно сморщился.
— И это Вы будете меня сопровождать?
— К моему сожалению, да.
— К Вашему сожалению?!
— Прошу, не кричите так, миссис. Вы приготовили, что Вам нужно? Прошу спуститься. Лимузин ждёт.
— Это что? — миссис Дэвис приподняла очки, разглядывая бежевое корыто на четырёх колёсах.
— Садитесь и поедем, — Коллинз почесал между ног, полез на водительское сиденье.
— Вы… Вы в состоянии вести?
— Мы не танцуем. Мы поедем.
— Я позвоню Вашему начальству!
— Сделайте одолжение и избавьте меня от….
— Аллё! Что? Ваш лучший офицер? Но… Но… Хорошо. Хорошо, — Дэвис злобно захлопнула «расклодушку», метнула молнии в Коллинза.
Тот противно улыбнулся.
Миссис Дэвис, фыркая, села рядом:
— Там у меня два чемодана остались. Потрудитесь...
— Ага, — Коллинз нажал на газ.
Понтиак заюлил и выкатил на сорок вторую.
Случайно сбив мусорный бак мистера Пичема, только вчера приехавшего с берегов Туманного Альбиона в поисках лучшей жизни.
Из записок пропавшей экспедиции Пандуса. Причал.
Теплоход отходит. Я вижу, как она стоит на пирсе и машет мне на прощание рукой. Её дряблое предплечье трясётся в такт взмахам ладони, как крыло летучей мыши. И почему именно это я обречён принять и запечатлеть в наш последний день.
День расставания.
Она улыбается, или пытается это сделать.
Где были кошки...
Где были кошки,
Там были люди,
Где были люди,
Там была смерть.
Где была смерть,
Там умирали люди,
Там умирали кошки,
Там умирала смерть.
— Ну, дорогой мой, Суриков, ну что это?, - главный редактор ежемесячника «Weekend» протёр взмокший от изнеможения лоб: — Это же идиотизм. Ну, или во всяком случае подражание Клюеву. Зачем? Зачем? В наш намо..., — он заглянул в блокнот: — нано технологичний век, кому это понятно и интерестно? Нет Есениных, нет Маяковских.
— А кто? — спросил дрожащий Суриков: — Кто, мать Вашу, есть? Вы? Суки!?
— Пошёл вон! Миля!
Сурикова увела в смирительный дом подготовленная к его визиту в редакцию охрана, Миля отпаивала Бенедикта Игдовича контрабантным ромом из запасов её свёкра.
Всё.
