С крыльца спустилась женщина лет пятидесяти. Завидев участкового, она остановилась:
— Ты чего, Петруша, припёрся? Похмелиться не дам. Ты мне, паразит, когда ограду починишь, которую сломал давеча?
Сопровождавший участкового с удивлением посмотрел на него. Участковый замялся:
— Ну, что такое «припёрся»? И никакой я тебе сейчас не Петруша, а участковый инспектор, капитан милиции, представитель власти, при исполнении. Так что, гражданка Скоропея, отворяй калитку.
— Ах, гражданка? Ах, представитель? И дружка представительного с собой притащил? Я сейчас ухват возьму и обоим представлю! Сейчас.
— Да погоди ты. Вот товарищ из Москвы. Специально приехал по твоему вопросу. Интересуется.
— Правда что ли?
— А то как же! Ты, поди, думала, что я твоим заявлением зад подтёр и забыл? Я всё-таки офицер правоохранительных органов, обязан блюсти закон и порядок, и каждую жалобу рассматриваю внимательно и беспристрастно. Это тебе что, шуточки? Это документ, между прочим.
— Ну, заходи, офицер. По правде сказать, так и думала, что подтёр.
— Вот как тебе не стыдно? Перед столичным человеком такие вещи говоришь.
— Проходите, гости дорогие, проходите. Ты уж не сердись, Петруша. И Вы, товарищ, как Вас величать прикажете?
Товарищ представился.
— Ага, — Скоропея ничего не поняла, но ей показалось, что человек значительный.
— Да Вы успокойтесь. Попрошу Вас сосредоточиться, вспомнить. Расскажите подробно о том, когда и что происходило у Вас на территории.
— Значит, началось около полутора месяца назад. Стала моя Жучка скулить по ночам. Да так это заливисто, грустно. Думаю, уж не пора ли мне к ангелам собираться. Ну, галоши накинула, выхожу, тут тень от крыльца шмыг! Одна, вторая, через капустную грядку и через ограду. И не перелезли, а вроде как сквозь неё прошли. Петруша вот недавно тоже сквозь неё прошёл, только ограду теперь чинить надо, а они словно нож в масло. Заметила только что маленькие, а головы большие. Поглядела вокруг, вроде бы всё цело. Ладно. Через ночь опять. Жучка скулит, по капусте кто-то лазит. Взяла я тогда метлу, высунула в дверь и кричу: «А ну, гадёныши! Сейчас как пальну!». Эти опять через ограду, но уже побольше их. Страшно мне стало. Баба я одинокая. Наутро я к Петруше, значит, так, мол, и так, выручай. А он и бровью не повёл. Что делать? Так и воюю с ними. И Жучка уже привыкла, скулить перестала. Так-то они ничего, не вредят. Иногда только замечаю, капустные листики то тут, то там оторваны. Жрут они её что ли? Вот так.
— Постарайтесь вспомнить, когда они приходили в последний раз?
— Чего тут помнить? Позавчера в капусте ковырялись.
— Ничего себе дела, — очнулся впавший от рассказа в транс Берендеев.
— Да ты заявление-то моё читал вообще?
— Так, — столичный незнакомец выключил диктофон: — Ну, вот что, гражданка Скоропея, мы у Вас какое-то время погостим с участковым инспектором.
— Это зачем ещё?
— А затем, что в доме у Вас будет засада.
— И надолго эта ваша засада?
— Пока Фокс не заявится.
— Кто? Генрих Аристархович? Чего это ему ко мне являться? Я женщина порядочная.
— А что, у вас в деревне есть Фокс?
— Не у нас. В Махаловке. Генрих Аристархович Фокс, учитель истории и географии, — пояснил Берендеев.
— М-да. Пока визитёров Ваших огородных не зафиксируем.
— А… Ну, так это долго ждать не придётся.
— Вот и очень хорошо.

интересно?

я, ещё три серии