— Стоять! Не двигаться! Руки за голову! – закричал Шлёмов, наставив пистолет на Сутулого.
Сутулый повёл себя странно. Он произвёл действия совершенно противоположные ожиданиям Шлёмова, то есть не то что не перестал двигаться, а бросился бежать, пригнув голову, старательно работая локтями, как квалифицированный спринтер. Это настолько шокировало Шлёмова, что он сначала потерял дар речи; открыв рот, наблюдал удаляющуюся от него фигуру. Взяв  себя в руки, Шлёмов сплюнул в сторону и, зажмурив левый глаз, прицелился в спину Сутулого, но тут Шлёмов понял, что отправляясь на задержание, он по ошибке и вероятнее всего (как подсказывало ему многолетнее дедуктивное чутье) в результате вчерашних возлияний с кумом Кузьмой, захватил вместо табельного, игрушечный пистолет своего племянника Вити, стреляющего пластмассовыми пульками. «Вот же… научились, понимаешь, делать», — подумал Шлёмов.
— Стреляй, Пал Саныч! Уйдёт! – раздалось у него над ухом.
Шлёмов выстрелил. Шпок! Сутулый вскинув руки, как птица крылья, упал. Шлёмов не без любопытства уставился на пистолет племянника Вити, затем осознал, что его зовут не Пал Саныч. Кто же кричал? Он огляделся. На противоположной стороне, у продуктового магазина, по-пластунски полз местный бич Пончик: и клич, судя по всему, адресовался его вечному подельнику Сиропчику (долговязому типу, косившему под интеллигента), который пытался весьма витиевато выклянчить у проходившего мимо очкастого гражданина в шляпе папиросу, а если можно, то и две. Шляпа не менее витиевато тактично всячески старался отделаться от назойливого Сиропчика. «Тьфу ты, пропасть! Ладно, супчики, вами я потом займусь». Шлёмов передёрнул затвор, дослав новую пульку в ствол, и направился к Сутулому…

— Всё!
— Как это всё? А дальше?
— А дальше потом.
— Хочу сейчас! Хочу! Хочу!
— Отставить! Хорошего понемногу, — что означало, что уже ничего, никакие шебуршания и телодвижения под одеялом не переменят моего решения.
Тщетные шебуршания прекратились, раздался недовольный сап. Кудряшки исчезли с моего плеча.
— А тебе, правда, интересно?
— Ну, конечно. Удастся ли Сиропчику стрельнуть папиросу у шляпы в очках, или нет?
— Поживём — увидим.
— Ц!
Луна, заглядывавшая к нам в окно, и, вероятно, тоже с интересом слушавшая рассказ, с неохотой скрылась за тучей. До следующей ночи.