Эй, прокашлись, вша живая,
Спой негромко под луной,
Как я на груди сарая
Спал счастливый и хмельной. 

— Ты океаноподобен. Боже мой, ты поглощаешь меня полностью. Я тону в твоих непостижимых, недостижимых волнах. Какой удивительный случай свёл нас. Или, и в самом деле, ничего случайного нет?
— Случайность… закономерность…, — прозевал К, надевая носки.
— Я так благодарна, спасибо тебе большое, милый К, — М погладила К по голой спине, пока тот натягивал брюки.
— А ты ещё придёшь ко мне?
— Коне-ечно, — протянул К, застёгивая рубашку.
— Мы пойдём гулять на речку, а потом на Арбат, где художники продают картины, я там буду ставить кукольный спектакль «Алиса в Зазеркалье», а потом в шахматный клуб. Представляешь, они двадцать четыре часа сидят и играют. Правда, старички в основном.
— Угу. Межпланетный шахматный турнир. Сеанс одновременной игры.
— Ну, ты, правда, придёшь? – М обхватила К, прижавшись к нему сиськами.
К отлепил от своей шеи блуждающие ухоженные пальчики, встал с кровати, направился к двери. У порога он обернулся. На постели сидела растрёпанная М. Её припухшее личико и широко раскрытые блестящие глаза делали её похожей на ожидающего чуда ребёнка. К улыбнулся и сказал по слогам:
— Все-не-пре-мен-но.
М пискнула и нырнула под одеяло.

«Абсурд», думал К, направляясь к остановке: «Тривиальность, банальность, пустота, вакуум, абсолютный ноль». В витрине он увидел своё помятое отражение и спросил его:
— Ну? И кой чёрт занёс тебя на эти галеры?
Отражение развело руками и ответило:
— Идиот. И помни: мы в ответе за тех, кого…
— Ты мне ещё Зюпери поцитируй, — огрызнулся К. Понял, что он босиком.
Подошёл троллейбус со счастливым номером «7», проглотил К и увёз его в направлении Новой площади.

Ведущий (помятое Лицо-Жопа, кривляясь, как обезьяна):
— Итак, впереди последнее испытание, и от того, кто пройдёт его, зависит, кто же станет победителем шестьдесят девятой Битвы экстрасенсов. Начинаем!
Первым входит народный целитель Люль.
— Люль, вот сегодняшнее задание: Вы должны определить, кто из присутствующих здесь людей страдает алкогольной зависимостью.
Люль разминает ладони, затем вскидывает и вытягивает руки перед собой. Школьник вскакивает с криком и мокрым пятном на штанах.
Глубоким басом Люль говорит:
— Поднимите мне веки!
Беременная женщина падает со стула на пол в обмороке.
Люль начинает медленно передвигаться зигзагами. Вдруг останавливается:
— Вижу.
Поворачивается к Ведущему, идёт к нему:
— Вижу!
Кладёт руки Ведущему на шею, душит:
— Вижу!
Падает без чувств, начинает сладко причмокивать, потом громко храпеть. Его выволакивают из студии.
Ведущий (потирая шею):
— Очевидно, что Люль не справился с нашим заданием и потерял много сил. Он сказал нашим помощникам, что для восстановления энергии ему необходима берёза. А следующей к заданию приступает потомственная ведьма Марамо. Марамо, Вам необходимо определить, кто из присутствующих здесь людей страдает тяжёлой алкогольной зависимостью.
Марамо поочерёдно подходит к каждому, делая круговые пассы перед лицом. Подходит к старушке:
— Не пойму, здесь я не вижу живого. Скорее всего, этот человек умер.
Подходит к школьнику:
— Это юноша.
Ведущий:
— Так.
Марамо подходит к беременной женщине:
— Здесь что-то непонятное. Это девушка. Девственница. Или была когда-то девственницей. Возможно, станет матерью. Скорее всего.
Подходит к синему трясущемуся человеку:
— Здесь всё сложно. Не вижу ничего. Ничего влажного. В скором будущем этому человеку будет очень хорошо. Очень влажно. Очень скоро.
Марамо поглаживая подбородок, обходит всех ещё раз:
— У меня двойственное ощущение. Не могу определить, кто-то один из двух.
Ведущий:
— Между кем и кем у Вас возникли сомнения?
— Между вот этим человеком (показывает на беременную женщину) и Вами. Всё-таки я остановлюсь на ней. Это она.
Ведущий:
— Спасибо, Марамо, а мы приглашаем следующего участника. Это подполковник милиции в отставке Онищенко. Его экстрасенсорные способности и его удивительная дубинка-амулет помогали ему в работе, посмотрим, выручат ли они его сейчас. Господин Онищенко….
— Называйте меня просто, гражданин подполковник.
— Гражданин подполковник, Вам необходимо определить, кто из присутствующих здесь людей страдает алкогольной зависимостью.
Онищенко (разминая резиновую дубинку) подходит к школьнику, указывает на него:
— Этот человек он.
— Как? Вы уверены?
— Он сейчас сам признается, — поворачивается к школьнику: — Пиши чистуху, гном.
Под школьником растекается коричневая жижа с неприятным запахом.
— Увы, — ведущий разводит руками.
Подполковник недовольно ругается и в развалку выходит.
— Что ж, узнаем, каков результат будет у медиума, который называет себя Шуруп. Итак, Шуруп, Вы должны определить, кто из присутствующих здесь людей страдает алкогольной зависимостью.
Шуруп несколько минут стоит, молча и неподвижно, левая рука проделывает поступательные манипуляции в его штанах.
— Дух Пердригона говорит, что этот человек…., — Шуруп поворачивается к Ведущему и тычет в него пальцем, вынырнувшим из штанов.
— Этот человек один из тех, кто сидит перед Вами, — Ведущий пытается уклониться от указующего перста, но тот не выпускает его лицо из своего прицела.
Рука Шурупа в бессилии опускается, он, понурив голову, уходит.
Ведущий протирает лоб платком:
— Остаётся последний участник, это…, — он читает по бумажке: — «Главный предиктор, основатель трепещущего ока, маг Борис». Прощу Вас, Борис, Вам необходимо определить, кто из присутствующих в этой комнате людей, страдает сильной алкогольной зависимостью. Сразу оговорюсь, что это не я.
— А я знаю, — улыбается Борис.
— В самом деле? – недоверчиво спрашивает Ведущий.
— Конечно! – ещё сильнее улыбается маг: — Потому что этот человек – я!
Он достаёт из-под прозрачной туники стеклянную фляжку с бардовой жидкостью и отпивает из неё.
Ведущий сглатывает слюну, затем быстро начинает говорить:
— Ну, что ж, на этом наша шестьдесят девятая битва экстрасенсов заканчивается, компетентному жюри остаётся решить, кто же станет её победителем, а вы, уважаемые телезрители шлите смс на номер 6969, голосуйте за того, кого вы считаете лучшим и по итогам голосования, набравшего наибольшее количество голосов ждёт приз зрительских симпатий. А Вас, маг Борис, я попрошу задержаться, у меня к Вам есть пара важных вопросов.
Синий человек пробует встать, но непослушные ноги возвращают его обратно на стул.

НЕТУ РЫБКИ ЗОЛОТОЙ 

— Твой идиотизм на фоне самодовольства и самолюбования меня просто поражает. Ну, что ты вылупился? Так и будешь молчать? Думаешь, когда ты молчишь, ты умнее выглядишь? Ты свою тупую опухшую морду в зеркале видел когда-нибудь? Скотина, тварь неблагодарная. Примитив. Фигляр. И откуда вы только берётесь такие.
Коту Тимке надоело это слушать, он сделал потягушки, спрыгнул с дивана и не спеша удалился.

Конь с трудом поднимался по каменистой дороге, наконец остановился, устало опустил голову.
— Ну, давай, Кароль, — погладил его по холке человек, который вёл коня в поводу: — Думаешь, я не устал? Думаешь, мне не страшно? Знаешь, как страшно? А что делать? Ничего, даст Господь, на этот раз повезёт.
Конь неохотно заржал и побрёл дальше. До пещеры Дракона оставалось ещё два извилистых подъёма.
У входа в пещеру они перевели дух. Человек надел кольчугу, забрался в седло, в руках он уже держал увенчанный геральдикой щит.
— Ну, с богом!

— Вася. Вася!
— А? – открыл глаза Дракон.
— Там опять какой-то у порога ошивается. Пойди, глянь.
— М-м-м…, — Дракон повернулся на другой бок.
— Вася!
— Ладно, ладно, — нехотя Дракон встал, выругался, почёсывая брюхо и зевая вышёл.
Он щурился, разглядывая мельтешившего у его ног всадника.
— А-а, это опять ты?
— Я.
— Ну, что, никак?
— Никак, — вздохнул человек.
— Цветы, конфеты дарил?
— Дарил.
— Стихи читал?
— Читал.
— Серенады пел? На балкон лазил?
— Да лазил…
— М-да…, — Дракон почесал затылок: — Ну, тогда я уже не знаю…
— Да дай ты ему уже. Видишь, извёлся, — донеслось из пещеры.
Дракон поморщился:
— Ладно. Только отвернись.
Человек с конём отвернулись.
Дракон натужился, засунул лапу куда-то за спину, дёрнул.
— Ыть! На, — протянул он чешуйку, размером с щит.
— О, благодарю, благороднейший!
— Да ладно, чего там. Только больше не приходи. Сожру! А вообще, между нами, — Дракон понизил голос до шёпота (как ему показалось): — Оно тебе надо? Держись от этих… принцесс подальше, мой тебе совет.
Счастливый всадник отсалютовал и ускакал.
— Вася…, — позвали Дракона из пещеры….

— Бардак в отделе! – орал полковник Щукин: — Ещё эта жопа тут постоянно за окном! Кончится это когда-нибудь, или нет?
Жопа недовольно пукнула и исчезла.
— Миля!
— Я здесь.
— Где опять эти двое Носков и Кутузов? Почему не на месте?
— Ну, они стреляться пошли.
— Что? – подпрыгнул полковник.
— Ну, в туалет, — пожала погонами Миля.
Щукин схватился за сердце, затем побежал в конец коридора:
— Отста-а-авить!!!
Он ворвался в туалет, раздалось два хлопка.
— Ах, — ахнул полковник Щукин и бесчувственно вывалился на спину, закатив глаза.
Изо лба у него торчало две присоски. Носков и Кутузов с игрушечными пистолетами в руках осторожно выглянули:
— Товарищ полковник?
Подошла Миля, напиливая ногти:
— Дураки.
Дураки начали пытаться оторвать присоски, но это оказалось делом непростым, присоски никак не желали покидать свое новое место. Лысая голова полковника моталась из стороны в сторону, не отпуская добычу, это напоминало борьбу двух мужчин с разъярённым бодающимся быком.
Наконец, дуплетом раздалось смачное «ЧПОК!», Щукин очнулся, Носков и Кутузов покатились в разных направлениях по коридору.
— А что это было? – спросил Щукин, потирая лысину, на которой красовались два красных кругляка.
— Плановая проверка, товарищ полковник, — сказала Миля.
— М-да? Значит всё в порядке? Ну, так я пойду, пожалуй?
— Так точно.
— А вы это… вы работайте. Работайте, — погрозил толстым пальцем Щукин и пошёл к выходу.
— Ху-х, — дружно выдохнули Носков и Кутузов, но тут же вздрогнули.
— Опять эта жопа тут за окном! Миля!
— Бегу, товарищ полковник.

Наждак.

— А теперь показываю, как наточить ножницы в домашних условиях. Берём ножницы. Всем видно? Берём наждачную бумагу. Режем. Чик! Чик! Вопросы?
— Ух, ты! Круто!
— Надя, а где моя наждачная бумага?!!!
— Джентльмены, уходим по одному!
— Ну, Колька, наверное, взял.
— Ах … Это что? Паразит, вредитель, тебе резать больше нечего было?
— Тебе ребёнку бумаги жалко?
— Это французский наждак фирмы «Портье и Суков» с алмазным напылением! Я им втулки полирую. Стоять! Ну, попадись мне!

Уж лето осенью дышало… 

                                                                                        Ах, Александр Сергеевич, милый,
                                                                                        Ну, что же Вы нам ничего не сказали

— Эх, Настенька, помните, как там у Пушкина: «уж лето осенью дышало…».
— Вообще-то там: «уж небо осенью дышало».
— Да? Странно. А я бы написал: «уж лето осенью дышало».
— Вот поэтому ты и не Пушкин.
— Ой, это кто это говорит-то? У кого это покемонник раскрылся вдруг. Та, кто жи ши через ы пишет?
— Да пошёл ты, козёл.
— Как?
— Иди дрочи, пиздобол!
— М-да,  «всё реже солнышко блистало…». Велик и могуч.

Принцесса и стрелок.

— Подумать только, принцесса и простой стрелок, тьфу!
— Э, нет, братец, он непростой стрелок. А вот она простая принцесса, каких много. Так что, кто тут в минусе, кто в плюсе, ещё большой вопрос.

Гугенштейн. 

— Послушайте, Вы и в самом деле считаете себя женщиной умной и привлекательной?
— Хм! Между прочим, моей грудью восхищался сам Гугенштейн!
— Кто это?
— Как!!! Вы не знаете Гугенштейна?
— Ну, как видите, у меня нет груди, а, если я правильно понял, этого господина интересует общение исключительно с теми, у кого она есть.
— Невежественный, грубый, неотёсанный, похотливый хам!
— Ну, знаете….
— Ничтожество. И почему Вы меня всё время преследуете?
— Я? Вас? У Вас мания величия.
— Везде Вы со своими потными лапами и сальными возбуждёнными глазами.
— Что? Я вообще страдаю половым бессилием!
— Все вы так говорите! Животные!
— Да у меня справка есть! А что касаемо Вас, то Вы способны возбудить разве что обезьяну! И то она на Вас не польститься!
—  А Вы! А Вы! Ах! Ы-ы-ы…
— Ну… Ну что Вы… Ну не плачьте…
— Ы-ы. Ы-ы…
— Ну, простите меня великодушно. Разозлили Вы меня со своим этим … Гугенштейном. Вы очень даже привлекательная.
— Правда?
— Ну, конечно. И Гу… Гугенштейна знаете.
— Да.
— Простите меня.
— А Вы милый.
— Э, что это вы право? Не надо…
— Поцелуйте меня.
— Прям здесь?
— М-м… Как чудесно. Всё таки добились своего, коварный. Вы женитесь на мне?
— Тьфу, дура….

Итак, после разъяснения медицинского значения слова «запор», Курдюк привел довольно большой список известных людей, страдавших этим (как он его назвал) социальным недугом. Затем последовало не менее длинное толкование понятия «творчество» и его роль в общественной жизни и истории города и человечества в целом. После этого месье Курдюк сопоставлял и связывал эти два на первый взгляд несопоставимых  определения, и наконец, последовали советы как же избавиться от этой проблемы.
Рецепт был наглядно продемонстрирован на сцене. Ассистент Курдюка сидел в позе мыслителя за столом, кусая перо и рвя на себе волосы в отчаянии. Тут (судя по всему олицетворяя музу) появился Курдюк с графином и стаканом. Налил мутную жидкость и заставил сопротивляющегося ассистента выпить. И произошло невероятное: ассистент вдруг схватился за перо и начал бешено строчить, исписывая листы одним за другим. После второго стакана он достал из-под стола скрипку и начал играть, почему-то «Собачий вальс» Шопена. После он хотел было прилечь в кровать, но «муза» деликатно отправила его за кулисы.
Писателям «покровительница искусств» рекомендовала принимать коньяк или водку, в зависимости от вкусов; поэтам непременно абсент местного производства, а композиторам австрийский шнапс в неограниченных количествах. Дамам же советовалось шардоне 1855 года.
Всё это было тщательно законспектировано, и последовал второй рецепт.
Уже другой ассистент, так же как и первый, мучился муками творческого запора, но вновь появилась «добрая фея» и подвела несчастного к кровати. Под откинувшимся одеялом обнаружилась обнажённая девица с ярко накрашенным лицом. Курдюк уложил ассистента в постель и заботливо накрыл одеялом. Под одеялом, судя по всему, разыгрались не шуточные страсти. Ассистент периодически одухотворённо вскакивал то чтобы что-то написать, то что-то сыграть на скрипке. В итоге месье Курдюк развёл руками и сообщил, что вторую часть семинара желающие могут посетить завтра по той же цене, а на сегодня, исходя из деликатности обстоятельств, он попросил бы разрешения закончить.
Никто не стал аплодировать, все понимающе закивали и потихоньку, пригнувшись, вышли на улицу.
Гюстав Маршан стоял в задумчивости возле той самой афиши. «Какие простые истины», думал он: «Кто бы мог подумать… Ведь это элементарно, но я бы сам никогда не догадался. Вот поэтому и нужны такие люди, как этот гениальный месье Курдюк. Вот где настоящий талант!». Кто-то курлыкнул. Гюстав посмотрел вниз. У ног прохаживалась знакомая птица.
— Где-то я тебя видел… Ну, что? Пойдём выпьем, приятель? Я тут немного потратился, но на пару бокальчиков коньячку хватит.
Гюстав пошёл в сторону кафе, довольный голубь, стараясь не отставать, семенил за ним, переваливаясь из стороны в сторону, словно старый моряк во время качки.

                                                                                                                                конец ?

На удивление Гюстава в зале оказалось довольно много людей, а точнее говоря зал был полон. Гюстав не ожидал, что в городе столько человек озабочены проблемой, которая и его привела сюда. Люди были разных возрастов, полов, разных слоёв, но всех их объёдиняло наличие в руках блокнота и карандаша. Они внимательно смотрели на сцену, держа карандаш наизготовку.
Гюставу стало даже неловко. Он не подумал о подобного рода аксессуарах, поэтому ему ничего не оставалось, как положиться на свою память. Гюстав увидел, что за окном появился неприятного вида взлохмаченный голубь, который шатко старался удержаться на подоконнике и вертел головой, словно выглядывая кого-то в аудитории. Но размышлять об этом было некогда, так как под аплодисменты на сцену вышел не кто иной, как сам месье Курдюк. Пожилой мужчина в представительском клетчатом костюме тройке с бордовой бабочкой в ярко зелёный горошек и лакированных штиблетах с квадратными носами внушал доверие и производил впечатление человека понимающего толк в вопросе.
Он остановил овации взмахом руки и прежде всего поинтересовался, все ли оплатили посещение семинара. Пока он подсчитывал поднятые кверху билеты и стучал костяшками карманных счёт, сопоставляя количество с суммой, на сцену два ассистента вынесли крупный стол с креслом и установили двуспальную кровать, на которой явно кто-то лежал, накрывшись стеганым одеялом. Итак, когда сальдо сошлось, довольный месье Курдюк спрятал счёты во внутренний карман, из другого достал невероятных размеров красного цвета платок, высморкался и начал….
Голубь на подоконнике, казалось, нашёл свою цель, и теперь, успокоившись, наблюдал в зал через оконное стекло, на котором женской помадой было написано что-то неприличное.