Автомобиль заехал на вершину утёса. Из него вышли двое.
— Стой здесь.
Джин остановился на краю обрыва, обернулся к Барнсу, в руках Барнса был пистолет.
— А я уж было подумал, что будет дуэль, — Джин взглянул вниз на волны, ласкающие утёс: — Хорошее место, но учти, прыгать я не стану. Тебе придётся выстрелить.
— Можешь не сомневаться. Последнее желание есть? Сигарету?
Грустная улыбка мелькнула на лице Джина:
— Ирония судьбы. Две недели назад я бросил курить. Знаешь, это оказалось не так уж и сложно, — он почесал подбородок: — Побриться бы.
— И что, ни капли раскаяния? Сожаления?
— А ты думал, я упаду на колени и стану молить о пощаде? Или брошусь на тебя, чтобы забрать твою пукалку, из которой ты не стрелял отродясь, и засунуть её тебе в задницу?
— Стой, где стоишь!
— Неужели до тебя так и не дошло, что это не я? Я не виновен, ты понял, сволочь! Ты искал меня больше года, притащил сюда…
— Заткнись!
— Превратил своё существование в мазохистское страдание и месть и вот тебе: всё напрасно! Ты можешь меня убить, но всю свою жизнь твою тупую башку будет грызть эта мука, что ты убил невиновного.
— Замолкни!
— А настоящий убийца разгуливает на свободе, вкушая прелести мироздания и удовлетворяя свои извращённые потребности. Стреляй, сука! И помни, что я невиновен!
Лицо Барнса искривилось, он жал на спусковой крючок, но ничего не происходило. Джин подошёл к нему, грубо забрал пистолет:
— С предохранителя снимать надо и патрон в патронник досылать, Роб Рой, Робин Гуд, Джон-Мщу-За-Всех, Микки Маус, Зубная фея, бля….
Двое сидели рядом на земле.Ветер с моря усиливался.
— Ну, давай уже свою сигарету…. А ведь одно время я думал, что это ты. Убийца находился в доме несколько дней, и они этого не замечали.
— Как это?
— Он очень хорошо знает дом и очень хорошо умеет играть в прятки. Даже когда полиция делала осмотр, он был там. Сидел, как крыса в норе, слушал и ждал.
— С чего ты взял?
— Когда меня отпустили, я пришёл туда. Я знал, что что-то упустили, что такая извращённая мразь не могла не оставить что-то о себе на память. Над кроватью Сью были выцарапаны слова детской считалочки. На снимках, сделанных на месте преступления, этой надписи не было.
— И? И… что это за считалочка?
— Три, четыре, восемь, пять,
звёздочка, кричи опять…
— Я и швец, я и жнец,
выйди, на дуде игрец!
Ветер подхватил звук выстрела и унёс его прочь. Барнс повалился на спину, замер. Джин вздохнул:
— Знаешь, у Лермонтова есть:
«Ночевала тучка золотая,
на груди утёса-великана…».
Впрочем, откуда тебе знать Лермонтова.
Он вложил пистолет в руку Барнсу.
Да, до шоссе далековато, придётся поторопиться, чтобы успеть до дождя.
Служба спасения извещала о шторме.
